Рак легких – что делать?
СОЛОВЕЙ Сергей Александрович
63 года, глухой, работал на заводе ЗИЛ обрубщиком, живет в Москве. В 2018 году ему поставили диагноз: рак правого легкого, 3 стадия. Было проведено 4 курса химиотерапии и 20 курсов лучевой терапии. В настоящее время пациент находится в ремиссии.
Зачем я участвую в этом проекте?
Меня очень трогает вид маленьких детей, проходящих лечение в тех же центрах. Мне хочется помочь им, поделиться своими силами и ресурсами, чтобы они могли прожить дольше. Глядя на этих малышей, теряющих волосы из-за химиотерапии, я перестаю радоваться жизни и не могу понять, почему такие вещи происходят с детьми. Очень надеюсь, что медицина будет развиваться быстрее, давая им шанс на выздоровление.
Я хочу поделиться своей историей, чтобы вытащить маленьких пациентов и их родителей из болота отчаяния. Мне тоже было невероятно трудно, но я не сдался, прошёл через химиотерапию и лучевую терапию, все преодолел и добился хорошего результата.
Я хочу поблагодарить:
Ардзинба Мераба Сергеевича — к.м.н., онколог, эксперт, торакальный хирург ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России.
В 2018 году я пошел в поликлинику на флюорографию, которую прохожу каждый год. На следующий день после обследования, мне пришло СМС с просьбой срочно явиться к врачу.
На приеме врач сообщил, что у него есть сомнения по результатам флюорографии. Меня направили на КТ, после его прохождения, диагноз подтвердился — рак легкого, причем уже III стадии. Метастазы отсутствовали. Были изменения в лимфатическом узле в области шеи. После лечения эти признаки исчезли.
Я был в шоке от этой информации, потому что не наблюдал никаких признаков заболевания. На предыдущем обследовании флюорографии ничего не было замечено, всё было в порядке.
Возможно, ничего необычного я не замечал, поскольку был заядлый курильщик. Кашель сопровождал меня всегда.
Курить бросил не сразу, а только после того, как Мераб Сергеевич сказал, что на курении надо поставить крест. Это было нелегко, я помню, как стоял на балконе, сжав пачку сигарет, вспоминая слова доктора. Со злостью смял её и выбросил.
Сейчас желание иногда возникает, особенно когда соседи курят на лестничной клетке и приглашают меня присоединиться. Я на них всегда злюсь за такие предложения.
После установки диагноза онколог направил меня в онкодиспансер, где дали направление в больницу № 40, расположенную недалеко от метро ВДНХ. Там меня госпитализировали.
В 40-й больнице мне несколько раз брали биопсию, для определения гистологического типа опухоли, видимо чтобы подобрать лечение. И после ряда обследований предложили операцию по удалению правого легкого. Врачи объяснили, что для дыхания установят специальные трубки, которые выведут через бок. Этот вариант показался неприемлемым, поэтому я отказался.
Меня выписали и предоставили список необходимых анализов для подготовки к операции, на случай если я передумаю. Процесс общения с 40-й больницей занял много времени. После этого пришлось искать других врачей, и в целом время с момента постановки диагноза до начала лечения растянулось примерно на год, поскольку решение этого вопроса было отдано на самостоятельное регулирование.
Позже я обратился к онкологу в частной клинике «К+31», где врач порекомендовал пройти дополнительное обследование и консультацию в «НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина».
Я записался в центр, первая консультация была платной. Затем в своём онкодиспансере получил направление на дальнейшее лечение в «НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина» по ОМС.
На консультации мне сообщили, что в моем случае показано лечение в виде химиотерапии, так как операция может быть слишком рискованной. Снова взяли биопсию. Видимо, врачи хотели убедиться в точности диагноза, доверяя лабораториям только своего центра.
Я изучил информацию от знакомых и в интернете насчёт предложенной мне химиотерапии в «НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина». Были сомнения, но я решил согласиться, потому что болезнь действительно существовала, и нужно было что-то делать.
Химиотерапия проходила в 4 этапа с передышкой в 20 дней. Лечение шло четко, по графику. Переносов не было. Я приходил в больницу, госпитализировался, на следующий день мне проводили химиотерапию, оставляли на ночь, а утром следующего дня возвращался домой.
За время проведения химиотерапии я очень сильно похудел, весил около 50 килограмм. Если бы я себя не взял в руки тогда, то не перенес бы химию. Но я сам себе сказал, что должен собраться и не поддаваться негативным эмоциям. Заставлял себя покупать хорошие продукты, готовить, питаться. Веря в Бога и обращаясь к Нему в молитвах, я не собирался сдаваться, и это помогло мне справиться со всеми трудностями.
Через две недели после завершения химиотерапии была назначена лучевая. Двадцать процедур, по пять в неделю. Госпитализация не потребовалась, каждая процедура занимала около 15 минут. Перед началом сеанса рисовали крестик, отмечая точку направления луча. Боль не возникала, и лечение переносилось легко.
Единственное, что вызывало дискомфорт, — сильная сухость слизистой, провоцирующая кашель. Врач назначил мне сироп Омнитус, которым я пользуюсь до сих пор при сильном кашле.
После окончания основного лечения я должен был перейти под наблюдение и контроль своего онкодиспансера, но Мераб Сергеевич Ардзинба предложил мне остаться наблюдаться в «НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина» и пройти экспериментальную иммунотерапию. Лечение заключалось в ежемесячных капельницах препаратом Дурвалумаб, я чувствовал себя немного как подопытный кролик.
Как объяснил Мераб Сергеевич данный препарат необходим для защиты и поднятия иммунитета, чтобы сохранить достигнутый результат и немножечко подкрепить иммунитет после всех пройденных манипуляций.
Лечение продолжалось с 2019 года до октября текущего года. Все это время я ежемесячно капался. Мераб Сергеевич сообщил, что контракт с компанией, обеспечивающей исследование и поставку медикаментов, закончился. Экспериментальная терапия завершилась, и теперь меня перевели на режим динамического наблюдения, включающий контрольные обследования каждые три месяца.
Неделю назад было проведено контрольное исследование, которое показало отсутствие ухудшений, несмотря на прекращение экспериментальной терапии.
Ощущения в моем организме безусловно изменились. Стало часто ломить кости. Не знаю, связано ли это с возрастом или является следствием химиотерапии.
В остальном я осознаю наличие рака лишь умом, на уровне мыслей. Я просто знаю, что у меня рак, и это беспокоит мой разум. Но сам организм не подает никаких сигналов о болезни.
До диагноза я вёл разгульный образ жизни: пил, курил. Теперь всё изменилось из-за страха рецидива рака. Я строго придерживаюсь распорядка дня: подъем, зарядка, завтрак, уборка, приготовление пищи, перекусы, прогулки, обед, короткий дневной сон и снова прогулки. Весь день расписан по часам, и любое отклонение от режима вызывает беспокойство, даже начинает голова кружиться. Может быть это психологическое.
До начала лечения уволился, чтобы поменять сферу деятельности. Сейчас хочу устроиться на работу в такси, потому что дома сидеть скучно. Многие глухие работают таксистами, я тоже решил попробовать.